Ещё со времён античности мы делим всех, кто говорит публично, на Демокритов и Гераклитов. Кто-то смеётся над глупостью, кто-то по ней плачет. Обычно Гераклиты вызывают отторжение: мы ведь не любим эти разговоры о проблемах, эти призывы. Рады мы обычно тем, кто смеётся. Оно, кажется, и правильно: что толку убиваться оттого, что мир не изменить.
Но мир меняется. И меняется не оттого, что кто-то смеялся над проблемами, нет. Мир меняется оттого, что кто-то начал менять его. И менял он не смеясь, нет. Он менял оттого, что дальше было ждать нельзя. Он менял и не боялся людского осуждения. Он менял и знал, что его будут осуждать. Он менял и знал, что новоявленный Демокрит высмеет его на потеху толпы. Он менял, зная, что меняет и ради Демокрита тоже. Эти люди — Икары, разбуженные слёзами Гераклита.
И Демокрит знает, что, посмеявшись над новоявленным Икаром, которого вдохновил Гераклит, он вкусит плоды его деяний. И Демокрит знает, что каждый раз, когда Икар взлетает слишком близко к Солнцу, он делает это и ради толпы тоже.
Мы склонны быть умеренными во взглядах, в словах и поступках. Мы вроде и за независимость, но мы не националисты. Мы вроде и за равноправие женщин с мужчинами, но феминизм не про нас. Мы вроде и за многое другое, но только так, аккуратно, никакого радикализма. И если мы высказываем своё мнение, мы обязательно скажем в конце “наверное”. “Наверное”? Именно поэтому никому нет дела до наших желаний: мы же только вроде как, не так ли? А значит, можем и потерпеть.
Всего несколько поколений назад тяжёлый детский труд был нормой. Всего несколько поколений назад большинство женщин имели авторитет чуть выше домашних животных. Всего несколько поколений назад клеймо ставили на жертве, а не на насильнике. Всего несколько поколений назад, у большинства населения не было даже иллюзии свободы и влияния на власть. Всего несколько поколений назад так было в Европе. Подобная ситуация всё ещё характерна для очень большого количества стран в мире.
Каждый раз, когда вы будете обсуждать глупых феминисток, помните, что нынешнее подобие на равноправие создано только благодаря тем, кто когда-то ставил вопрос остро. Каждый раз, когда вы будете обсуждать глупых правозащитников, помните, что ваши права у вас, потомков крепостных крестьян, есть только благодаря тем, кто ставил вопрос остро. Почти всё то, что у вас есть сейчас, у вас есть только благодаря тем, кто ставил вопрос остро. Остро — и без всяких “наверное”.
