Продолжаем беседовать с людьми, которые прожили долгую насыщенную жизнь. Нина Семёновна Другакова (Егорова) родилась в русской деревне Семлёва, что в Смоленской области, но большую часть жизни провела в Бресте. В этом году ей исполнилось 90 лет. Такая дата – прекрасный повод, чтобы вспомнить детство и молодость и поделиться своими воспоминаниями.
Я, маленькая, очень хорошо снопики вязала
Родительская семья Нины Семёновны – крестьянская, при том они жили богато:
— У нас было большое хозяйство: много кур, кони. Свой выпас, угодья. Куча разных свиней, гуси, две коровы. Лошадь Панок. Хорошая была лошадь! Я очень любила верхом садиться, да и все дети его любили. Поставишь его, — и Панок уже никуда не тронется, пока не сядешь. Приносила табуреточку или стульчик и залазила на него.
Детство Нины Семёновны проходило в родном Семлёво. С младшего возраста дети активно помогали родителям по хозяйству. У Егоровых наёмных работников не было, со всем большим хозяйством справлялись сами.
— Нас было шестеро детей, все помогали по хозяйству. Рожь сеяли, лён. Помню, я, маленькая, очень хорошо брала снопики и вязала. Ещё сажали и пшеницу, хлеб свой пекли. Пшеницу собирали, возили на мельницу, мололи. И пекли пшеничные булки, пироги, лепёшки с сахаром. Сахар был большими кусками. Наколешь — и в сахарницу сыпешь.
— А за домом мама сама следила?
— Мама умерла очень рано. После отец женился на женщине. Она помогла справляться по хозяйству. Но и она умерла. Поехали в войну менять барахло на хлеб, состав стали бомбить. Выбегали, кто живой. И мачеха стала убегать, попала как раз под разряд.
С теплом Нина Семёновна вспоминает зиму:
— У нас всегда были красивые валенки. Заказывали их у валенщика. И самые маленькие, и побольше. Ещё нам тулупы шили, овчинки, полушубки. И взрослые красивые были полушубки, отделанные красной отделкой или чёрные с белой отделкой. Зимой пили чай. У нас был большой самовар. Когда кто приходил, ставили самовар, кружки и стаканы с подстаканниками. Много было разных стаканов и подстаканников. Заваривали всякую траву: малинник, земляничник, ягоды черники.
Когда тепло, ходили в школу сами, а зимой возили на лошадях, на санях
Коллективизация не застала семью Егоровых врасплох, о ней уже ходили слухи. За своё имущество отец Нины Семёновны бороться не стал, отдал всё по-хорошему. К тому же в хозяйстве власти оставляли по одной лошади, корове, несколько овец. После раскулачивания отец Нины Семёновны стал председателем колхоза. Жилось семье хорошо, была возможность трудиться, учиться. Так, Нине Семёновне без преград удалось закончить семь классов школы.
— Школа была в районном центре недалеко от деревни. Ходить было по 3 километра. Когда тепло, ходили сами. А зимой нас возили на лошадях, на санях. Сани были большие. Учебниками обеспечивала школа, ими пользовались и опять сдавали в школу. Предметы в школе были такие: русский устно, русский письменно, история, география, естествознание, немецкий язык, арифметика.
Пироги пекли — целую скамейку!
Замуж Нина Семёновна вышла примерно в 1949 году, в 20 лет, точную дату ей сложно вспомнить.
— Я долго дружила с парнем, встречались. Потом познакомила его с родителями, хоть они и раньше его знали, так как он с нашей местности. К нам шли сваты свататься, приносили выпивку, закуску. Свадьба была в деревне, человек нас тогда много гуляло на свадьбе. Родни было много, знакомых.
— Чем угощали гостей на празднике?
— На свадебном столе были бутыли самогонки, сами гнали её. В чугунах тушили мясо телёнка: большими кусками ставили надолго тушиться в печь. Свинина, сало свиное. Пироги пекли — целую скамейку! Скамейка была такая специальная для пирогов. Холодец, колбасы деревенские, сальтисоны. Варили цельную картошку. Для всех гостей ставили общий стол. Каждый подходил, и в свою тарелку брал, что ему нужно.
— А свадебный наряд откуда был у вас?
Нина Семёновна задумывается. Рядом сидит её дочь, Людмила Ивановна, и с улыбкой смотрит на мать.
— Мам, вспоминай!
А после говорит за неё:
— Свадебный наряд брали из того, что было, из натканного полотна. Может быть, она надевала мамино платье, но скорее всего ей свадебный наряд шил отец. Он очень хорошо и много шил для своей семьи. И в то время была не фата, а венчальный венок.
— Весь в бусиках! – с улыбкой продолжает Нина Семёновна. – Завязывался сзади. Его делали на заказ у специальных людей, украшали его цветами, бусинами.
— На свадьбу дарили деньги?
— Нет, не деньги. На свадьбу дарили очень хорошие подарки: подушки, одеяла, перины. Посуду глиняную красивую, глиняные вазы и кувшины, и отделанные с ручечками кружки. Тогда были в моде стаканы и подстаканники, ими и в быту пользовались. А посуды столько надарят, что потом нужно было ходить и раздавать. Ещё дарили тканые рисунками покрывала, шерстяные ковры из овечьей шерсти — у нас были большие стада овец, коз.
Были и такие сады, в которые можно было отдавать детей на ночь
Отпраздновав свадьбу, молодожёны уехали жить в Смоленск, где уже какое-то время работали.
— От предприятия нам дали малосемейку. Я работала в цеху старшим мастером, а муж работал заместителем начальника ткацкого цеха. Ткали штаны, кофты, полотняные одеяла с узорами. Красиво было! Сейчас такого нет.
— Расскажите, как в ваших местах рожали детей.
— В деревне рожали дома и даже на полях. Идёт жатва, роды схватывают, забирают роженицу и увозят домой. Роды принимали специальные бабки. Им в благодарность что-то давали из хозяйского. Мясо, поросёнка какого. Детей на руках носили, в люльки ложили. А уже в моей молодости были деревянные коляски на четырёх колёсиках, а спереди — две палки. Берёшь за них и ведёшь.
В послевоенное время женщины работали на производстве вплоть до родов. Но Нина Семёновна родила первую дочь в более спокойной обстановке.
— Мы поехали на великую стройку в Среднюю Азию, в Узбекистан. Первая дочка там родилась. Муж работал, а я сидела дома. Как сейчас помню, роддом был на нижнем этаже, большой. И там окошки, а за ними сады! Окна пооткрываем! Сады цветут, красиво так! Детей вместе с нами не держали, их привозили только на кормление. В роддоме лежали до момента, когда пупок отвалится. С первым ребёнком лежала там примерно неделю. Дочка грудное молоко есть отказалась, и кормила её коровьим молоком, разбавленным кипячёной водой. После ей начали рано вводить прикорм, стали давать манные каши, супчики. Сам ешь и ребёнку кусочки хлеба даёшь.
— Долго можно было сидеть с детьми дома?
— В ясельки можно было отдавать с 6 месяцев. А когда ребёнок ходить начинал, вели уже в сад. Были и такие сады, в которые можно было отдавать детей на ночь. То есть после работы родители ребёнка кормили и отвозили туда.
В Узбекистане Другаковым жить нравилось. Но удивлял образ жизни людей, культура:
— В Узбекистане совсем другой уклад жизни. Там уже всё понимали и разговаривали по-русски хорошо. Но вот странно, что они не искали туалет. Они подальше отойдут, за камушек сядут и камушком вытираются, не признавали, что нужно прятаться. Там было жить хорошо, тепло. На родину и не сильно хотелось.
В Брест Другаковы переехали из Хабаровского края. Жить в муссонном климате семье оказалось сложно, начинались проблемы со здоровьем. Поэтому встал вопрос, куда поехать. В это время в больших чинах в Брестской областной прокуратуре работала родная сестра Нины Семёновны. Она и пригласила Другаковых переезжать в Брест. Здесь Нина Семёновна живёт уже 50 лет, большую часть своей долгой жизни.
Фото героини — из семейного архива, остальные иллюстрации — из собраний Ивана Чайчица
Про быт интересно.