Еврейское кладбище в Бресте

Разрушение старого Бреста было страшной трагедией для еврейской общины города. При строительстве крепости был уничтожен не только старый Брест, еврейские дома и синагоги, но и кладбище.

Для евреев кладбище всегда являлось святыней. Обосновываясь на новом месте, евреи всегда начинали с того, что покупали землю под строительство синагоги и кладбища.

Недаром говорили: «Еврейские гробницы чище, чем королевские дворцы». В грамоте великого князя литовского Витовта, данной евреям Бреста в 1388 году, написано: «Если же христианин могилы осквернять будет, желаем наказать его по обычаям земли нашей, а состояние его конфисковать».

Именно поэтому перенос кладбища стало тяжким испытанием для всей еврейской общины Бреста. Вот как описывает это событие в своей замечательной книге «Воспоминания бабушки» Полина Венгерова, которая была свидетелем происходящего:

«В те же дни в Новый город было переведено еврейское кладбище. Еврейская община Бреста с ужасом и возмущением услышала о том, что земля, в которой много веков покоились останки многих тысяч людей, будет использована под проектируемые крепостные сооружения и что старое место захоронения со всеми памятниками будет снесено. Если разрушение старого Бреста означало для всех разорение, то весть об осквернении могил прямо-таки разрушительно подействовала на состояние умов. Все усилия, все прошения, все мольбы оставить мертвых в покое оказались тщетными. Власти остались неумолимыми, как судьба, и приказали очистить кладбище».

И это произошло. Все еврейское население во главе с раввином Л. Канценеленбогеном неустанно молилось и постилось. Ничто не помогло. В конце концов, пришлось подчиниться жестокому приказу.

Был назначен день этого еще никогда прежде не бывалого извлечения тысяч трупов. Вся еврейская община, молодые и старые, богатые и бедные, в этот день постились. Каждый хотел принять участие в тяжелой работе. После того как мужчины, да и многие женщины рано утром с сокрушенным сердцем совершили молитву в синагоге — помнится, это происходило в понедельник — и после того, как был прочитан недельный отрывок священного свитка, община отправилась на старое кладбище и там тоже сотворила молитвы. Читали псалмы, просили у мертвых прощения, как это делается на похоронах, а потом приступили к скорбному труду.

Одно из самых страшных еврейских проклятий звучит так: «Пусть земля выбросит твои кости!» И вот все увидели, как сбывается это ужасное проклятие!..

Уже за несколько дней до того были сшиты мешочки из серого полотна, чтобы было куда положить останки мертвых. И маленького мешочка оказалось вполне достаточно, чтобы вместить в себя целого человека, который некогда был таким гордым, таким самоуверенным, таким неутомимым в своих желаниях и вожделениях — все это стало теперь легкой горсткой праха.

В работе принимала участие вся община, Содержимое разрытых могил было ссыпано в эти мешочки, перевязано толстой бечевкой и сложено на стоявшие наготове телеги. Здесь все были равны, чины и социальное положение во внимание не принимались. Эта процедура глубоко потрясла людей. Здесь не одна семья горевала о своих ближних, но целый народ скорбел о своих оскверненных мертвых.

Наконец все могилы были опустошены, легкое и все же неподъёмно тяжкое содержимое погружено на многочисленные телеги и покрыто черными платками. Кантор сотворил молитву, прочел кадиш…, и длинная похоронная процессия отправилась из Старого в Новый город. Многие прошли этот долгий путь босиком. Такого обращения с мертвыми еще не бывало. Правительство прислало военных в качестве почетного эскорта, а частично и потому, что среди вырытых трупов было много жертв большой эпидемии. Солдаты с ружьями на плече шагали тут же рядом с телегами; толпы горожан следовали за ними в глубоком молчании.

На новом кладбище у деревни Березовка, в шести верстах от Старого города, мешочки с прахом тех, кто не имел надгробных камней, были опущены в общую могилу, а останки других покойников захоронены в отдельных могилах под старыми надгробиями. Еще и сегодня там можно прочесть эпитафии на еврейском, высеченные в камне несколько столетий назад. Вот как звучит в переводе эпитафия раввина Авраама Каценеленбогена:

«Здесь покоится великий рабби, наш гаон и учитель Авраам, сын Давида, бывшего раввином в Брест-Литовске, умер в 1742 году»…

И вот еще одна надпись:

«Здесь покоится чрезвычайно добродетельный рабби и проповедник, наш учитель и наставник, Моисей, сын Киве, скончался в понедельник, накануне Йом-Кипура в лето после сотворения мира 5591. Он ушел туда, где свет его мудрости будет светить вечно… Он говорит с нами в своих трудах и продолжает жить после своей смерти… Благоухание его языка, подобного богатому цветнику, непреходяще…»…
Массовое захоронение на новом кладбище закончилось в сумерки. Сделав дело, толпа безмолвно рассеялась…»

Именно на этом кладбище захоронены люди, известные не только в Бресте, но и в Европе: раввины Йосеф-Дов Соловейчик, Лейб Каценеленбоген, Яков-Меер Падва и другие. Благодаря усилиям ученого и общественного деятеля Л. Файнштейна кладбище было обнесено прочным кирпичным забором.

Согласно Брестским метрическим книгам с 1895 по 1906 гг. в Бресте умерло 5446 евреев, большинство из них наверняка было захоронено на этом кладбище.

Во время 1 мировой войны (1915 год) Брест был оккупирован немецко-австрийскими войсками. Весь период оккупации, до 1919 года, в Бресте не было жителей, все они были сначала принудительно эвакуированы отступающими русскими войсками, а остатки изгнаны оккупационными властями.

В города располагались только военные. Среди них были и евреи, были раввины. Служил здесь полевым раввином доктор Артур Леви. Он был очарован еврейскими надгробьями и после войны (1923) издал в Берлине книгу – «Еврейские надгробия Восточной Европы». Книга богато иллюстрирована фотографиями с еврейских кладбищ белорусских городов и местечек. В книге много место уделяется и Брестскому кладбищу.

Особое впечатление на раввина Леви произвел один памятник, вот как он это описывает:

…«Может быть, стоит еще вспомнить об особом памятнике. Он стоит на кладбище в Бресте. Имеет форму, вид и надпись, как и другие. Однако является единственным и особенным. Он не относится к человеку и не увековечивает память смертного, а четырех свитков Торы, которые сгорели и в этом месте похоронены. Этот памятник является волнующим свидетельством верности Торе, так что ставится ей памятник, котором почитается – подобно святости жизни – ее, как святость Израиля. Не смотря на всеобщую незначительность и смертность, как свидетельство веры в вечность иудаизма и души».

В Государственном архиве Брестской области сохранились документы времен фашистской оккупации, касающиеся еврейских кладбищ. Например, письмо окружного комиссара, датированное апрелем 1943 года и адресованное всем районным шефам Брестского округа. В нем говорилось: «Еврейские кладбища необходимо немедленно сровнять с землей. Надгробные камни могут быть использованы при мощении улиц». Председатель местной управы сообщил, что ему предоставлен список людей, согласных арендовать землю на кладбище. В связи с этим он предлагал заключить с ними соответствующие контракты. Вместо платы за аренду они должны сровнять захоронения с землей, после чего снести могильные плиты в одно место. Однако как свидетельствуют документы, контракты так и не были заключены, потому что все люди, чьи фамилии значились в списке, отказались от аренды. Хотя некоторые мацевы нацисты использовали для мощения двора гестапо, позже они были найдены.

Как ни странно, но этот нацистский приказ был выполнен уже при советской власти. Кладбище прекратило свое существование уже после войны. В конце 40-х мацевы были использованы властями для мощения территории лагеря, в котором содержали немецких военнопленных, а в 50-х годах прошлого века местные жители растащили оставшиеся надгробные плиты как строительный материал, а на месте самого еврейского кладбища, был устроен стадион «Локомотив».

Мацевы находят буквально по всему городу. Но больше всего их было найдено в 1-ом Минском переулке. Ими вымостили тротуары и дорожки во дворах, много надгробий позже было закатано под асфальт. Более полувека местные жители ходили, а в некоторых местах и ходят до сих пор по плитам со старого еврейского кладбища.

Ефим Басин, фото автора, «Реальный Брест», из архивов.