За пределами Беларуси идея волонтёрства широко распространена и всячески приветствуется. Есть понимание того, что это не только безвозмездный труд на благо общества. Время, проведённое в качестве добровольца, даёт незабываемый и бесценный опыт: интересные встречи, знакомство с новыми культурами, изучение иностранных языков, личностное развитие. К сожалению, в Беларуси отношение к волонтёрским программам неоднозначное. Многие считают, что это напрасно потраченное время. В Бресте только одна организация помогает брестчанам принять участие в программах Европейской Волонтёрской Службы (EVS). По словам Инны Палийчук ежегодно из Бреста в качестве волонтёров отправляют 2-3 человек. Чуть больше года назад Инна и сама оказалась в их числе. В беседе с Natatnik она поделилась, каково это оставить работу, родных и рвануть в 29 лет по волонтёрской программе в Германию.
Скажи, почему ты решила всё бросить и на год уехать волонтёром?
– У меня был очень тяжелый период в жизни, именно в эмоциональном плане. Это был способ убежать, способ изменить свою жизнь. На самом деле, уехать было не легко. Мне нужно было всё бросить. Пугало окружение, потому что задавали такие вопросы: «а ты не боишься, вот ты приедешь, а у тебя не будет работы?» Почему-то думают, что когда ты уезжаешь, ты теряешь год. Да, я не заработала денег, не приехала на новой машине, но приобрела кое-что другое, более важное.
А как твоё решение уехать восприняли родные и друзья?
Для них это был полный шок. Я до последнего никому, кроме подруги, не говорила. Готовила документы, ходила на курсы немецкого языка. И только когда я увольнялась с работы, мне пришлось объяснить причину. Никто тогда не сказал, как это круто – уехать в Германию волонтёром. Было только осуждение. Вскоре после отъезда отношение поменялось. Никто не ожидал, что всё будет так: я стала выкладывать в социальных сетях фотографии путешествий, работы, разных мероприятий. Конечно, тогда уже осуждение пропало, появился интерес к тому, что я делаю.
Расскажи, как ты попала в программу.
У меня было всё просто, потому что наша организация сотрудничает с городом Эрингеном уже 6 лет. Всё началось с того, что моя подруга и коллега возила туда детей в лагеря. Шеф организации в Эрингене рассказал о возможности приехать к ним в качестве волонтёра. Проект писали под меня: спрашивали, что я могу и хочу делать. Нужно было написать резюме, сопроводительное письмо, аргументировать своё решение, пройти собеседование. У меня была личная встреча с шефом в Бресте, но обычно организовывают скайп-конференцию. Надо быть готовым к тому, что оформление всех документов – длительный процесс. От первой встречи до момента получения визы и отъезда может пройти полгода.
В чём заключалась твоя работа?
Я работала в организации при евангелистской церкви. Она занимается лагерями и проводит акции для детей и подростков. Как волонтеры EVS, мы выполняли большой спектр дел: от работы в офисе – разработать брошюру, распечатать и т.д. – до организации лагерей. Чтобы вы понимали, что такое немецкий лагерь. Возраст детей – 7-12 лет, их вожатых – 15-17 лет. Дети живут в палатках по 10-12 человек, вместе с ними двое вожатых.
Мои обязанности заключались в том, чтобы разбить палатки, завезти туда материал. Я была лидером лагеря. Вместе с шефом мы решали все вопросы, и материальные и психологические. Было тяжело объясняться с детьми, потому что я еще очень плохо говорила на немецком, но ничего – справилась.
Прицерковные детские лагеря в Германии, как правило, тематические и посвящены какой-либо библейской истории. У детей весь день всегда расписан. Утро начинается с молитвы, потом завтрак. После этого с детьми разбирают притчи, мифы, ставят сценки. Никого не нужно гнать, ругать. У детей такая дурь за день выходит, что им просто некогда заниматься глупостями. Тихого часа нет. Вечером вожатые собираются, обсуждают день: что получилось, что нет, что необходимо сделать завтра. В свои 16 лет они отлично понимают, что отвечают за детей. Смена в лагере длится 10-11 дней. Несмотря на то, что домой дети уезжают очень уставшие, им настолько нравится лагерь, что многие ездят несколько лет подряд.
В Эрингене я организовывала работу двух клубов для детей из русскоговорящих семей. В «Чебурашку» приходили в основном маленькие детки. Как ни странно, они хоть и понимали, но говорить на русском стеснялись. Дети постарше, 10-11 лет, которые посещали клуб для девочек, говорили на русском уже достаточно хорошо. Мы пекли с ними русские блины, рисовали, писали. Было 7 человек, но я считаю, что всё удачно прошло.
Как у тебя обстояли дела с жильем, оплатой, карманными деньгами?
У нашей организации есть частный дом. У меня была отдельная комната, кухня, душ, телевизор, интернет. Условия были очень хорошие. Комната небольшая, но уютная. На первом этаже располагались офисы, где мы работали, и большая общая комната с кухней. Там мы часто проводили собрания.
В проекте EVS выделяют самые большие карманные деньги. Конечно, это зависит от страны пребывания. В Германии каждый месяц мне выдавали 230 евро на еду и 110 евро на карманные расходы. Это немного, но нам хватало. Привыкаешь, выбираешь продукты подешевле, по ресторанам не ходишь. Я жила в очень богатой части Германии. Там достаток людей больше, чем в других землях страны. В Эрингене, хоть город и маленький, все магазины достаточно дорогие. Нам удалось найти только один магазин по приемлемым ценам.
Для волонтёров предусмотрен отпуск – 25 дней. Поскольку с 25 декабря в Германии каникулы, нас отпускали, и на это время мы приезжали в Брест. Весной была вторая часть отпуска.
При этом ты еще как-то умудрялась путешествовать.
Там это всё проще. Тебе не нужно думать про визы, дорога обходится дешевле, очень распространен blablacar, ты живёшь в скромных условиях, хостелах. Я была в Чехии, Нидерландах, во Франции, много ездила по Германии, побывала на горнолыжном курорте в Австрии. Один раз мы с другом ездили автостопом, было очень интересно. Мы проехали за день 760 км.
В Австрии я работала в зимнем детском лагере. Мы отвечали за безопасность детей и организовывали для них вечернюю программу. Там я первый раз увидела горы. Мы приехали ночью, а когда я проснулась утром и открыла окно – там горы. Это невероятные ощущения. Я просто плакала. Я до сих пор не могу описать, что чувствовала. Когда я увидела Эйфелеву башню, подумала, что это предел моим эмоциям. Про Амстердам я даже не могла мечтать. Берлин: я стою на крыше здания правительства Германии, потом фотографируюсь с женщиной, которая помогала мне делать визу. Было много очень приятных впечатлений. Они не заканчиваются. Со мной это происходило каждый день: новые эмоции, знакомства.
Это еще раз доказывает, что ты ничего не потеряла, только приобрела и никто никогда у тебя этого не отнимет. Жаль, не каждый может решиться на такой опыт. Мне кажется, многих страшит именно момент возвращения.
Почему-то есть такое ощущение, что когда ты возвращаешься, тебе нужно будет все начинать с нуля. Но нет, ты продолжаешь. У меня какое-то время спрашивали: ну как с адаптацией? У меня не было этого периода. Я приехала домой.
А тебе хотелось вернуться в Брест?
Сказать, что хотелось, — нет, но я очень спокойно приехала домой. Многие считают, что те, кто остался заграницей после окончания EVS, – молодцы, а те, кто вернулся, – неудачники. Но у меня не было ни цели, ни желания остаться в Германии. Никто не придёт просто так и не предложит еще год волонтёрить. Нужно много искать, много работать, говорить, а я ничего для этого не делала.
Что было для тебя самым сложным во время волонтёрского года?
Немецкий. Невероятно тяжелый язык. Первое время я очень стеснялась говорить, особенно в присутствии других русскоговорящих, которые знали немецкий лучше меня. Было намного комфортнее общаться с немцем один на один. Проблема ещё и в том, что в Германии не говорят на классическом немецком языке, в каждом регионе есть свой диалект. Самое интересное, что немец с севера и немец с юга при встрече могут не понять друг друга.
Многое я так и не приняла за год. Мне не нравится их еда. Они совершенно не вкусно готовят. Попробовать в ресторане – да, но постоянно это есть – нет.
Для меня было странным, когда девушки наравне с парнями должны носить тяжести. У них это нормально, никто не возмутится. Если парни начинают помогать, девушки критично к этому относятся и отказываются от помощи. В Европе всё очень эмансипировано, очень распространена идея равенства. В отпуск по уходу за ребёнком уходят мужчины, женщины строят карьеру наравне с ними и т.д.
Ты получила от программы то, что хотела?
Думаю, даже больше. Волонтёрский год добавил уверенности в себе. Теперь я знаю, что мне всё по силам. За это время я сделала столько вещей! Например, я не могла раньше подумать, что решусь путешествовать в одиночку по незнакомой стране. Несмотря на страх, я это сделала.
Что бы ты посоветовала тем, кто подумывает о волонтёрстве?
Должна быть серьезная поддержка. Конечно, тяжело выйти из своей зоны комфорта, говорить на чужом языке, слушать, понимать, привыкать к другой культуре, еде. Это огромная работа – подготовить волонтёра к отъезду заграницу. Если есть сомнения, значит, есть какие-то страхи, неуверенность, недостаточность знаний. Поэтому нужно общаться с компетентными людьми, которые дадут полную информацию о поездке: жилье, характер работы, продолжительность отпуска, размер денег на еду и карманные расходы.
Я призываю всех поехать, попробовать. Чем дальше от страны, от дома – тем круче эффект. Да, будет страшно, непонятно, чужие люди и многое другое, но оно того стоит. Это что-то особенное.
