Что такое беларуское кино? Какие беларуские фильмы кроме «Брестской крепости» вы смотрели? А каких режиссёров знаете? Скорее всего, у большинства в голове пролетело сейчас перекати-поле, потому что будем честны: времена у беларуского кинематографа не лучшие. Natatnik поговорил о проблемах отечественного кино вместе с молодым и амбициозным брестским режиссёром – Ильёй Коваленко.
Сейчас Илья, в основном, занимается околокинематографичными делами, но в планах на ближайшие пару месяцев — снять фильм и клип.
— «Лабиринт Медиа» — открытая рана на моем сердце. Самые тяжёлые вопросы связаны с нашим творческим объединением, — признаётся Илья. Коллектив, который когда-то собрался, развалился. Застой связан с тем, что сам Илья поступил в БГАИ получать второе высшее образование и устроился на работу сначала хореографом, а затем и режиссёром на «Воен-ТВ». Андрей Кашперский — ещё один из создателей творческого объединения — наоборот, закончил учёбу и сейчас работает на «Беларусьфильме».
— С чего начался «Лабиринт Медиа»?
— Всё произошло само собой. Мы снимали на телефон с камерой в 3.2 мегапикселя. Но самое важное, что в нём была монтажная программа. На тот момент это было чем-то невероятным. Если честно, то сейчас мне кажется, что Андрей звал меня гулять только потому что у меня был этот «чудо-телефон», ведь мы тогда не особо-то и дружили (смеётся). Нас можно было назвать обычными одноклассниками, но Андрей уже тогда болел видео и хотел проводить со мной время: я, как-никак, разделял его интерес.
Ребята собрали небольшую компанию единомышленников, серьёзно отнеслись к делу: в день могли снимать по несколько роликов, которые в шутку называли «КиноШняжками». Два раза в год в своей школе проводили голосование «ШнягоОскар», на котором зрители могли выбирать лучшие работы.
— И вот совершенно неожиданно на нас выходят два парня-кинодела. Мы тогда назвались «Апокалипсис», а они – «Babulist Films». В итоге слияния наших компаний появилось новая, которую мы назвали «A&B», а потом из неё вырос и «Лабиринт».
Илья ни разу не получал на беларуских кинофестивалях приз за лучшую режиссуру, в основном, — зрительские симпатии. А в России и Украине наоборот:
— Мне кажется, что я не могу выиграть на киноконкурсах в Беларуси, потому что у меня другой взгляд на кино. Я не хочу показаться обиженным автором, но тем не менее – у кино в Беларуси сейчас не лучшие времена и ценятся немного другие вещи. Ценится искренность, а не качество. Но дело в том, что искренности очень легко добиться – для этого не требуется большой бюджет.
— Что ты имеешь в виду под искренностью?
— Смотри, на «Лістападзе» сейчас победил полнометражный фильм Юлии Шатун. Он был снят на телефон, актёрами выступили её родители, и фильм, на секундочку, длится час и двадцать минут. Не спорю – он имеет художественную ценность, но это не то кино, которое я хотел бы воспринимать. Это не зрительский продукт, на него не соберутся хотя бы 10 человек в зале, а если купят билеты, то друзья, родственники и знакомые, но он искренний. Важно понимать, что искренность её работы — достоинство. И это очень ценно. Просто у меня другой взгляд.
Коллеги Ильи, которые имеют отношение к «Лабиринту», участвуют в конкурсах помасштабнее в других странах.
— Я бы, возможно, и хотел поучаствовать в той же самой Испании или, как Нэлла Василевская, взять первое место на фестивале в Китае, но, к сожалению, у меня нет достаточно хорошего фильма для этого сейчас. Да и если участвуешь в подобных мероприятиях, то лучше присутствовать на них, потому я и не получал особых эмоций от победы в российских или украинских конкурсах. Меня там не было – это деньги и время, а у меня этого не в избытке. После победы было нечто подобное: я получил приз, окей, я рад.
— Так можно у нас снимать нормальные фильмы? Или всё-таки нет возможностей, профессионалов? Все ведь уезжают в Россию и другие страны, если хотят прославиться.
— Нормальные фильмы снимать можно, но только независимо. И их снимают, они есть. Другое дело, что они не доходят до зрителя. Прославиться? Ну, для этого не надо уезжать. Это и тут можно сделать, причём проще: конкуренции меньше. Но это, вероятнее всего, ничего не принесёт, кроме прославления. Да и определение нормальности фильма весьма субъективно. Я как-то показал знакомой два хороших беларуских короткометражных фильма. Про один сказал, что он не беларуский. Он ей очень понравился, а другой — вообще нет. Возможно, дело не в предвзятости, а ей просто так зашло, но все понимают, что это не так.
— Как у тебя появляются идеи для фильмов?
— Моими идеями является то, что меня беспокоит. Есть тема, и на неё я придумываю образ. Я, конечно же, много наблюдаю, у меня есть блокнот, куда я всё записываю, так многие режиссёры делают. У меня даже есть несколько блокнотов: один для таких идей, другой для таких. И очень часто на основе этих записей и рождаются фильмы. Ну вот допустим, меня волнует мировая ситуация вокруг эмиграции пингвинов. Я начинаю на эту тему размышлять и придумываю фильм про мигрантов, которым очень тяжело жить в другой стране.
То, из чего не рождаются фильмы, Илья оформляет в текст – рассказы или что-то вроде записей из дневника, которые выкладывает в социальных сетях.
— У меня есть идеи и на военную тематику, и на семейную, и на тему нищеты. Но самое важное для меня – это то, что автор хочет донести, и как он это делает. Потому что я, в первую очередь, режиссёр: я не очень хорошо пишу сценарии, мне куда больше импонируют идеи режиссёрского воплощения. И подобные у меня есть, но вот сценария для этого нет.
Последняя яркая работа Ильи – короткометражка «Самый Вкусный Кофе». В главных ролях профессиональные актёры Анатолий Баранник и Вячеслав Цыцковский, а также Александра Суркова. Снят он по одной из глав книги Чака Паланика «Бойцовкий клуб». Именно на примере этого фильма парень и поделился с нами всеми трудностями съёмочного процесса.
— Как ты подбирал актёров?
— Я не знал Баранника. И не был знаком с Вячеславом Цыцковским – его страницу я просто нашёл в «ВК». Я знал Сашу Суркову, и хоть она не актриса, мне было интересно сделать из неё проститутку. Сначала это было для меня шуткой, но потом я материализовал это у себя в голове и вышло отлично. Никакого кастинга не было. Я нашёл людей, типажи которых мне понравились, предложил им, они согласились.
Сначала фильм снимался с другим актёром, не было проститутки и были другие локации. Но команде так и не удалось ничего снять. В итоге Илья с Андреем полностью переписали сценарий. Илья объясняет: так вышло, потому что ему не хватило опыта и подготовки.
— Я думал, что справлюсь за две ночи, но это было невозможно: нам не хватало света и профессионального актёра на роль уборщика. В итоге мы пришли к тому, что самым оптимальным решением будет переснять фильм.
— Сколько времени потратил на съёмки?
— Три ночи. Это было так тяжело, что после этого я не снимал крупные проекты вообще. Самая большая сложность, которая возникла, – ночные съёмки. Постоянная беготня, потому что ночь – это уходящее время суток, её меньше, чем дня. Ночью работается менее продуктивно, поэтому мы очень спешили, старались всё успеть. И когда мы зависли на сцене с открытием дверей, была дикая паника.
— Были ли разногласия во время съёмок?
— Были сложности взаимопонимания, потому что я был самый непрофессиональный из всей рабочей группы. Были разногласия с Андреем, с актёрами ссор практически не было. Когда я понимал, что им нужно довериться, я это делал. Когда знал, что мне нужна именно моя идея, то они делали то, что я им говорил.
Бюджет фильма составляет 420 долларов. Основные расходы – это плата бензина, всякие мелкие вещи типа сигарет, зажигалок, искусственных денег и прочих подручных материалов и гонорар звукорежиссёра. Актёрам Илья ничего не платил, а Вячеславу до сих пор должен отдать кофту, которая была порвана во время съёмок.
— Помимо короткометражных фильмов у вас есть ещё какие-нибудь проекты?
— Да, например, наш блог «ТОП не в лоб» для тех, кто любит кино, кто в нём разбирается. Сейчас он не выходит. Это наша с Андреем боль: хотим блог возродить, но пока не можем. Проблема в ресурсах и в желании. Очень сложно выступать в роли «человека-оркестра», который всё делает один. Для такого проекта нужна большая команда, которой пока у нас нет. Ещё мы занимались дубляжем различных иностранных короткометражек, которые реально заслуживали внимания.
— Если один из наших читателей захочет вступить в ваше творческое объединение, есть ли у него шансы?
— Конечно. Мы открыты к сотрудничеству. В январе 2014 года мы набрали в нашу команду 50 человек. Это были и КВНщики и просто наши друзья и знакомые. Даже популярный Александр Козак из «Ужасного Вторника» был там. Мы собирались, пытались учить работать в монтажных программах, обучать сценарному делу, но потом нас настигла участь, которая неизбежна для каждого коллектива, держащегося лишь на инициативе. Почти все люди, которых мы собрали, ушли, потому что у них были свои дела, семьи и работа.
— То есть любой человек, заинтересовавшийся вами, но не имеющий никаких навыков, может написать тебе: «Илья, возьми меня в «Лабиринт Медиа», я хочу делать кино»?
— Ну конечно! А ты думаешь, что мы вот так вот просто вышли на улицу и нашли 50 крутых кинематографистов в городе Бресте? Нет, конечно. Мы всех готовы всему обучить.
Беседовала Екатерина Журбенко, фото Ирина Ботвина
