Практически каждая семья на постсоветском пространстве является дисфункциональной, считает наша героиня Анна*. Она росла в такой семье, где ежедневно сталкивалась с непринимающей холодной матерью и пьющим отцом. Сегодня у неё любящий муж, ребёнок и 2,5 года посещения группы ВДА.

ВДА или Взрослые дети из алкогольных и других дисфункциональных семьей – анонимная группа поддержки и взаимопомощи. Группа работает по 12-шаговой программе, как и АлАнон (это группа для родственников алкоголиков) а АА (группа анонимных алкоголиков). Шаги направлены на то, чтобы проработать свое травмирующее детство. Травмы, которые могут быть получены в детстве, – это не только физическое, сексуальное насилие, но и психологическое.

«Я всю жизнь думала, что росла в нормальной семье, все было замечательно. Я выросла, у меня появился муж, ребенок. А потом в один момент мне стало плохо, а я не понимала, почему. У меня диагностировали депрессию», — рассказывает Анна о том, что подтолкнуло её к приходу в группу.

Дисфункциональность – это не только алкоголизм

В своей жизни я многого добивалась: без помощи родителей окончила институт, с мужем купила квартиру, машину, родила ребенка. А когда муж предложил строить дом, задумалась: получается, я не могу успокоиться, а постоянно что-то делаю, ставлю цели и их добиваюсь. А для кого я это делаю? Для своей мамы, которая, по моему мнению, должна сказать: «Аня, ты молодец».

Всё, что я делала, я пропускала через призму того, как меня оценят родители, что скажут люди.

Я начала работать с психотерапевтом, чтобы найти себя. Ведь у меня полностью пропал интерес к жизни. Как мне показалось, это случилось внезапно. Я свалилась и поняла, что просто не хочу ходить на работу. Вообще ничего не хочу. Тогда я нашла группу ВДА.

Нужно идти в группу тогда, когда человек чувствует, что дошёл до дна. Что мне приносило радость? Да ничего! Я постоянно чего-то достигала. А ещё не могла оставаться одна: мне постоянно нужно было или что-то делать, или с кем-то общаться. У меня было три работы, чтоб почувствовать себя хорошо. Раньше мне для этого надо было что-то делать, потому что как только я заканчиваю проект, у меня возникает вакуум внутри, и его нужно заполнять. Поэтому я снова начинаю что-то искать.

Нужно понимать, что дисфункциональность  — это не только алкоголизм. В нашей группе есть люди из семей, где не было алкоголиков. Например, дисфункциональность может заключаться в том, что родители эмоционально недоступны для ребенка. Так было у меня.

Долгое время я считала, что мама моя идеальная. Она меня кормила, одевала, водила на кружки: то есть физически она присутствовала в моей жизни. Но эмоционально её не было.

Дети это очень четко чувствуют. И сейчас во взрослом возрасте я чувствовала какую-то патологическую покинутость, если кому-то надо уйти или кто-то со мной не разговаривает. Я раньше думала, что это чувствуют все. А оказалось, что всё из-за дистанции мамы, её эмоциональной недоступности.

Мама просто молчала

Меня редко хвалили, я не чувствовала от родителей безусловного принятия. Помню, до четвёртого класса думала, что я двоечница. А потом учительница сделала график успеваемости учеников, и я оказалась третья после круглых отличников. Для меня это было откровением. Да, мама не говорила, что я плохо учусь, она просто молчала. А дети, наверное, все это легко считывают. Я чувствовала себя хуже всех.

Опыт безусловного принятия у меня был – мне повезло. Когда мне исполнился год, наверное, родители отдали меня к бабушке (папиной маме). Маме надо было рано выходить на работу, а мне был всего год. Вот там у меня было безусловное принятие. Это длилось где-то три года.

Мама в детстве меня никогда не била. Наказанием для меня была её фраза: «Я приду с работы, и мы с тобой поговорим о твоем поведении». Мама приходила с работы, усаживала меня перед собой и 1,5 часа рассказывала, как себя надо вести и почему я виновата. А в этот момент я думала, что лучше бы меня били, как остальных. Меня пугало ожидание этих разговоров. Это такое психологическое насилие. Иногда со своими детьми я ловлю себя на мысли, что веду себя так же, как моя мама.

Психологическое насилие бывает разным. Кого-то заставляли перед родственниками на праздники на музыкальном инструменте играть, и для ребенка это было невыносимым. Моя мама просто молчала или  говорила, но не обо мне и моих чувствах. Она была холодной и недоступной.

Нормальных отношений между родителями в моей семье тоже не было: они часто ругались. Папа для мамы был «не такой», она его не уважала. Это то, что я слышала в детстве.

Папа всё время ждал от мамы любви, а мама ему её дать не могла. Всегда его воспитывала.

Периодически папа пил, семь раз был закодирован. Но я считаю, что проблема не в отце, а семье в целом: вся жизнь семьи уходила на борьбу между родителями. Вначале это была ругань, позже мама просто молчала.

Когда я приезжаю к маме, вместо того, чтоб её обнять,
я  наедаюсь

У нас в семье любовь равно еда. Например, я звоню маме, говорю, что мы к ней хотим в гости приехать, а в ответ: «Приезжайте, я наготовила кушать». И когда я приезжаю к маме, вместо того, чтоб ее обнять, я просто наедаюсь. Тем самым я получаю свою порцию удовольствия, понимаю, что больше ничего не получу, и уезжаю.

Мама воспитывала и продолжает воспитывать, общается со мной через манипуляцию, запугивание. Вот недавно был момент. Мне надо было уехать, и я спросила, может ли мама посмотреть за моим ребенком. Мама отвечает: «Хорошо, я посмотрю, но ты приедешь в воскресенье, помоешь весь дом, прополешь огород». В ответ на мое несогласие мама сказала: «Значит, ты никуда не едешь». Дальше я спокойно ей объяснила, что поеду в любом случае, и не от неё это зависит. А она решает только, может ли она посидеть с моим ребенком. В итоге она согласилась и попросила (именно попросила) меня помочь по хозяйству. Я это сделала с удовольствием.

Мне все время казалось, что муж меня недостаточно любит

Отношения с матерью сказались на отношениях с мужем. Я все время ждала от него любви. Мне казалось, что он меня недостаточно любит, а если бы он ещё вот это сделал… В группе я поняла, что из-за того, что мама не давала безусловного принятия и любви, я жду этого от партнера. А этого никогда не будет.

Ведь никто, кроме родителей не может мне её дать. Больше скажу, я уже выросла и сама себе могу эту любовь и принятие дать. То же и с критикой: сначала нас критикуют родители, потом – мы сами. У нас в голове остается этот критикующий голос родителей, который говорит нам: чего ты лежишь, встань и поработай, ты не так выглядишь или не компетентен, например. Мы сами себя начинаем критиковать. И когда этот голос становится невыносим, когда мы сами себя гнобим – нужно обратиться к специалисту.

Позже я поняла, что с мужем мы два взрослых партнера: кто-то чего-то может не хотеть. И это нормально. У нас так принято – выходить замуж. Потому что так надо. По той же причине люди рожают детей. Так было и у меня: в один момент я поняла, что я сама ещё ребенок, как я могу построить нормальные отношения?

Придя в программу, я думала: вот поменяю мужа, к примеру, и будет мне счастье. Ведь я вышла замуж неосознанно.

Позже я поняла, что не муж такой, а место возле меня такое.

И его займет только тот, кто сможет со мной ужиться.

Со временем мой муж стал замечать изменения. Он с подозрением первое время относился, когда я что-то переставала требовать из того, что требовала раньше. А отношения наши всё улучшались и улучшались. Я поняла, что сама могу дать себе безусловную любовь.

Внутри меня с детства живет критикующий родитель. Но я проработала его и сама для себя стала любящим родителем.

Первый шаг – признание бессилия

Всё детство мы пытались что-то делать: кто-то хотел помирить родителей, кто-то сделать так, чтоб родители не пили. Сейчас важно это отпустить, перестать нести непосильный для нас труд. Поэтому первый шаг – это признание бессилия.

Мои родители знают, что я хожу на группу. Когда я пошла в программу, я так маме и сказала: ты во всём виновата. У нас довольно свободные отношения, я могу ей так сказать. Я всегда воевала с мамой с момента, как у меня начался переходный возраст, прямо говорила, что думаю. Но мама снимает с себя ответственность, говоря «конечно, у тебя ведь папа алкоголик». И я понимаю, что мама такая, потому что её родители были такими.

Можно, конечно, это всё не раскапывать.

Многие люди приходят в группу и уходят, потому что считают, что их проблемы слишком мелкие. Но могу сказать по себе: группа мне многое дала.

Во-первых, я научилась чувствовать себя, я знаю, где мои желания, что именно я хочу. Во-вторых, я перестала зависеть от окружающего мнения. В-третьих, теперь не жду безусловной любви. В-четвертых, принимаю людей такими, какие они есть, даю им право на ошибку. Это кайф.

Это выглядит как в фильмах: мы собираемся в кружок и разговариваем

Важный момент – мы никого не жалеем. Если человек в группе что-то эмоционально рассказывает и плачет, мы не жалеем его. Мы даем человеку прожить его чувства. Если он проживает то, что не смог в детстве, ему становится легче. Для этого группа, наверное, и существует, чтоб достать какие-то проблемы, проработать их и отпустить.

Мы собираемся два раза в неделю: в среду и пятницу. На встречах мы изучаем программную литературу. Она составлена основателем, переведена на русский язык и утверждена комитетом ВДА. После прочтения мы делимся опытом, что из прочитанного нам откликнулось. Да, это действительно выглядит как в фильмах: мы собираемся в кружок и разговариваем.

Есть люди, которые, приходя в группу, молчат. Это происходит практически со всеми новичками. Но со временем они понимают, что не стыдно рассказать про родительскую семью, это не предательство, а освобождение.

При этом мы никого не заставляем говорить. Это только их желание. Когда я пришла и услышала, что я не одна такая, что то, как я жила, это не норма – я поняла, что я могу о многом рассказать, признаться самой себе в первую очередь.

Я была удобной, безотказной. И я от этого устала физически: муж, ребенок, три работы, ещё и помогать всем. В ответ ждёшь любви и принятия, а его всегда недостаточно. Когда начинаешь меняться, близких это очень раздражает. Мне говорили, что я стала другой. Всем это не понравилось. Но когда появился стержень, я поняла, что в моей жизни я самая главная, что будет так, а не иначе, а дальше это уже не моя ответственность. Моя ответственность – до моей границы.  А как другие люди это принимают – меня не должно волновать, я не могу на это повлиять. Поэтому в процессе я перестала общаться со многими друзьями. С некоторыми потому, что мне стало просто неинтересно продолжать эти созависимые разрушительные отношения, а с другими отношения вышли на новый уровень -«взрослый», без детских обид и недоговорённостей.

Я впервые ощутила, что такое спокойствие

Сейчас я понимаю, что такое гармоничная жизнь. Что бы вокруг не происходило, какое бы настроение не было у других людей… Вот сегодня у меня сломалась машина, а я спокойна. Ведь всё можно решить. Раньше меня это, конечно, ломало.

Через год после того, как я присоединилась к группе, я впервые ощутила какое-то спокойствие, присутствие здесь и сейчас. Мне показалось, что такое в моей жизни было в первый раз. Сейчас эти состояния случаются чаще и чаще: я знаю, чего я на самом деле хочу, ощущаю себя в моменте.

Я хожу на группу, чтоб приобрести себя и познакомиться с собой.

И я это уже в некоторой степени сделала. Раньше только когда я занималась «достигаторством», я чувствовала, что живу. Теперь я понимаю, что у меня есть жизнь даже тогда, когда я просто расслаблена.

И ещё теперь я могу сказать, я уважаю и принимаю своих родителей такими какие они есть, что по другому они просто не могли.

Группы ВДА проходят по средам и пятницам с 19 часов по ул. Ленина, 34 (Здание костёла, учебный класс, полуподвальное помещение слева от центрального входа).
Контактный телефон: +375 29 725-73-60 (звонки с 20.00 до 21.00)

*имя изменено по просьбе героини

Иллюстрации: фотопроект Анны Радченко «Обратная сторона материнской любви»

Читайте также: «Я при жизни увидела ад». Две истории бывших алкоголиков

Приёмный отец: «Трудно было, когда сын решал нас не любить»