Точка зрения. Октябрь как причина

Большевики той ночью победили женщин
— старший унтер-офицер женского ударного батальона, охранявшего Зимний дворец, Мария Бочарникова

Ты спрашиваешь, что я думаю об Октябре 1917-го года. Я думаю, что стадии реакции смертельно больных людей на свой диагноз подходят моему народу. Но я не могу понять: сейчас стадия «отрицания» того, что произошло, или «гнев» по отношению к тем, кому удалось избежать подобных революций?

Ты знаешь, сколько людей умерло от Голода в начале 30-ых в СССР? Наиболее вероятная цифра — 7 миллионов. Сколько на самом деле умерло, мы, наверное, уже не узнаем. Русские, украинцы, казахи, беларусы, да важно ли кто? Умерли от Голода. Умерли, чтобы СССР смог продать зерно на Запад. Продать британцам, чтобы за эти деньги нанять американских специалистов в области промышленности. Убили своих. Прочитай письмо Михаила Шолохова Сталину о коллективизации. Едва ли Шолохова можно обвинить в отсутствии лояльности к советскому строю, но даже на него происходившее наводило ужас. Кстати, а ведь это был не единственный Голод в СССР.

Ты знаешь, сколько людей потерял СССР во время Великой Отечественной? Около 27 миллионов человек. Ты знаешь, сколько потеряла национал-социалистическая Германия за всю Вторую мировую? Около 7,5 миллионов человек. Однажды я прочитал у одного автора: «Назвать эту победу пирровой, было бы оскорблением для Пирра». И это правда. А каков итог? Мир говорит не по-немецки, а по-английски. Кровью моей Родины другие страны избежали мясорубки, став победителями, не пачкая руки. Кстати, а ведь это была не единственная война.

Ты знаешь, сколько людей убито в результате репрессий в СССР лишь за 1937-1938 года? 681 692 человека. И эти числа приводят сторонники советского строя. Как минимум, 681 692 человека. Не считая тех, у кого остановилось сердце на допросе. Не считая тех, кого убили без суда. Не считая тех, кого довели до самоубийства. Не считая тех, чью смерть обставили как самоубийство или несчастный случай. Не считая тех, кто умер от голода по дороге на ссылку. Не считая тех, кого убили в лагерях. Не считая. Не считая. Не считая! Кстати, а ведь я не рассказал тебе об очень жестоком уголовном законодательстве. Не считая тех, кто сошёл с ума, потому что был не в силах повлиять на погоду и урожай, но мог быть осуждён за то, что не повлиял. И да, я знал таких людей.

Не говори мне про личный выбор каждого из возможных палачей. В ноябре 1932 на Северном Кавказе арестовали 5000 коммунистов за излишнюю доброту по отношению к населению: не хочешь доводить до голодной смерти, иди под арест сам. Система построена так, что палачом мог стать каждый и каждый мог оказаться перед палачом.

Не говори мне про необходимость таких жестоких мер, как голод, мол, без этой коллективизации не было бы денег на заводы, а значит, в будущей войне нам было бы не выстоять. Кто знал тогда в 1932, что в 1941 начнётся война? И, позволь спросить, что это за система, которая находит деньги на своё существование, только убивая своих членов? Достойна ли такая система существования?

Не говори мне про то, что раньше люди были лучше. Они были палачами. Они смотрели в сторону, когда видели, что палачи пришли не в их дом. Они меняли флаги, когда приходили другие палачи в немецкой форме, а потом снова вешали флаги советские. Они писали доносы.

Ты знаешь, я так много хочу тебе рассказать, правда. О предательстве Великой Победы в момент Брестского мира, о Новочеркасском расстреле, о том, где живут дети бывших лидеров СССР. О многом, многом другом. Но я расскажу тебе кое-что о моей Родине.

Моя Родина лежит в земле. Моей Родине связали руки за спиной и выстрелили в затылок. Моя Родина — трупный эфир. С праздником. Со столетием падения в ничтожность.