Вы вряд ли слышали о Сергее Андрианове, но точно знаете тех музыкантов, с которыми он сотрудничает в качестве пиар-менеджера: Алёна Ланская, NaviBand, Тео, Alekseev. С Сергеем мы увиделись и поговорили во время промо-выступления в Бресте финалиста нацотбора на “Детское Евровидение” Даниэля Ястремского.
Как PR-менеджер Сергей Андрианов попробовал себя ещё работая журналистом в «Комсомольской правде». А в 2013 году случилась его первая большая работа с артистом – подготовка Алёны Ланской к «Евровидению». Тогда Сергея пригласили заниматься её пиаром в Восточной Европе.
– Когда я работал в СМИ и достиг определённого уровня, понял, что просто журналистики уже мало. Я начал развивать себя как маркетолога и «рекламиста». Поработал пресс-атташе группы «3+2» для «Евровидения-2010», на пресс-сопровождении национального отбора на «Новую волну-2012». Затем случился мой первый успешный проект – участие Алёны Ланской в «Евровидении-2013».
– Почему ты считаешь его успешным?
– Для Беларуси это второй результат за всё время участия в конкурсе. Не так часто представитель нашей страны выходит в финал, не говоря о том, что занимает одно из мест в середине таблицы. В то время у Беларуси была обострённая политическая ситуация со Швецией, и результат, который получился, очень хороший.
– За 5 лет твоей работы насколько сильно изменились подходы в PR-сфере?
– Кардинально. Когда я работал с Алёной Ланской, отсутствовала глобальная стратегия по продвижению артиста.
Мы делали какие-то “вбросы”. Чаще всего скандальные и провокационные, не думая о последствиях и репутации артиста.
Когда уже сотрудничал с Тео, начал вырабатывать некую общую стратегию. Он был «Мистер Чизкейк». Алексея Гросса на «Славянском базаре-2016» представили как национального героя в образе князя Альгерда. Затем – группа NaviBand. Они стали своеобразными «послами» беларуской культуры на «Евровидении-2017». Кто отслеживал, вспомнит, что первую пресс-конференцию они давали на беларуском языке. Тогда мы учли всё: в промо продукции присутствовали только бело-красно-чёрные цвета, беларуская латиница в буклетах, фотосессия с копией Библии Франциска Скорины.
– Почему тогда у Артёма и Ксюши не получилось попасть в десятку лидеров финала?
– Беларуский исполнитель – универсальный солдат. Он сам себе PR-менеджер, администратор, гримёр. Но когда он побеждает в нацотборе, его начинает окружать команда: режиссёр, стилист, менеджер… Артист, не привыкший к работе в профессиональной команде, очень долго раскачивается. И если бы не было вот этой раскачки, то у NaviBand всё было бы лучше. И не только у них…
– Как ты оцениваешь сегодняшнюю музыкальную культуру Беларуси?
– На протяжении последних 30 лет мы жили по определению “эстрада”. Это наследие досталось от Советского союза. Сейчас же к нам приходит определение “популярная музыка”. Новые исполнители, такие как Роман Волознёв, Алексей Гросс, Никита Ходас, группы Shuma, NaviBand. То, что они делают, это уже не эстрадная, а популярная музыка. Ещё год-два, и я думаю, что все заметят те изменения, которые произойдут в музыкальной культуре Беларуси.
– А музыкантов из Бреста знаешь?
– Скорее всего знаю, но вот так сходу вспомнить сложно (задумался). “Дай Дарогу” – в первую очередь слышал о них как о фестивальных ребятах. У них интересный солист. Майкл Соул неплохо заявляет о себе.
– Как начинающей группе стать узнаваемой?
– Конечно, важно иметь в команде PR-специалиста. Бывает, что мне звонят артисты и просят помощи в продвижении клипа. Я отказываю, потому что считаю, что пиар-менеджер должен присутствовать как минимум на съёмках клипа. А в правильном случае – ещё при записи песни. Потому что каждая работа, каждая песня должна быть закреплена большой и длительной стратегией.
PR-менеджер — это эдакий “серый кардинал”, который руководит процессом.
Музыкантам, которые хотят достичь вершин, необходимо быть смелыми и смекалистыми. Без этого никуда.
– Сколько зарабатывает PR-менеджер Сергей Андрианов?
– Всё зависит от проекта. Во время работы с артистом, которого уже отобрали представителем Беларуси на “Евровидение”, гонорар мне оплачивает “Белтелерадиокомпания”. На этом этапе мои услуги стоят порядка 5000$. После “Евровидения” PR-менеджер получает 10% от дохода артиста на протяжении всего года. До работы с ним составляется договор о сотрудничестве, где прописываются все детали.
– Что происходит с музыкантом, вернувшимся с “Евровидения”?
– На протяжении года он становится настоящей звездой в Беларуси. Но забывает о том, что надо работать с репертуаром, альбомами. Не ждать полгода до презентации следующего трека или клипа, а сразу через месяц показывать свою работу. Чтобы не потерять эту волну успеха.
– Национальный отбор на “Евровидение” – это единственная площадка в стране, где музыкант может заявить о себе без вложений?
– По сути – да. Почему нет чего-то другого? Наверное, потому что нет рыночной экономики. Медиа могут развиваться исключительно в рыночных условиях. Я не сторонник того, чтобы государство дотировало телеканалы. Они сами должны бороться за свои рейтинги. Конкурировать с самими с собой, в первую очередь.
– Во время национальных отборов на “Евровидение-2018” ты был пиар-менеджером у певца Alekseev. Он победил, поехал в Португалию, но ты уже не был его менеджером. Как так получилось?
– В марте я принял решение и не стал продолжать сотрудничество. Alekseev и его команда не оправдали моих надежд. К этому времени я уже понимал для себя, что результата не будет.
– Какие райдеры у беларуских музыкантов?
– Это не мой участок работы. Могу лишь сказать о своих наблюдениях, что беларуские артисты в этом вопросе весьма адекватны. Они не “звездят”. Понимают реалии, в которых работают.
– После работы с музыкантом или группой какие отношения между вами чаще сохраняются?
– Я сторонник рабочих отношений. Но личная симпатия после работы, конечно же, остаётся. К примеру, с Алексеем Гроссом, группой NaviBand.
– Сейчас ты работаешь с Даниэлем Ястремским, финалистом национального отбора на “Детское Евровидение-2018”. Расскажи про этот опыт.
– Это мой первый опыт работы с ребёнком и сразу для “Детского Евровидения”. Поскольку конкурс будет проходить в ноябре в “Минск-Арена”, поставил себе цель, что представитель должен быть по-настоящему народным. В августе мы отправились в промо-тур по Беларуси. Назвали его “Час падкажа…” – строкой из конкурсной песни Даниэля “Time”.
– Сколько стоит промо-тур?
– Весь бюджет заключается в оплате проезда участников команды и определённых бытовых моментов. Этим занимаются родители. Со своей стороны я решаю вопросы по площадкам для выступлений Даниэля, нахожу партнёров, которые участвуют в раскрутке юного артиста и берут какую-то часть расходов на себя.
– Есть масса примеров, когда папы и мамы очень сильно хотят зарабатывать на своём чаде и яро продвигают своего ребёнка во всевозможные шоу талантов. Или же они хотят, чтобы их ребёнок стал известным?
– Родителям Даниэля интересен, в первую очередь, сам процесс. Им важно, чтобы у ребёнка была хорошая практика теле- и радиоинтервью, выхода из неловких ситуаций. К примеру, в Гродно во время выступления выключились колонки… Чтобы он получил опыт, который пригодится ему в дальнейшем. Это уже я как пиар-менеджер больше думаю о победе, они же – про колоссальный опыт.
– Если постараться абстрагироваться, то какой шанс у Даниэля победить в нацотборе?
– Высокий. Мне поступило сразу несколько предложений от родителей финалистов заниматься пиаром именно их ребёнка. Я выбрал Даниэля. Во-первых, у него достаточный телевизионный опыт: участие в конкурсах “Голос. Дети”, “Детская Новая Волна”, “Украина мае таланты”. Во-вторых, его песня и голос – это новое звучание для Беларуси. “Time” – современная композиция.
Мы поставили себе цель показать новую Беларусь. Европейскую Беларусь. Не постсоветское государство с песнями уровня “шире круг”, а молодёжную, трендовую историю.
– Твой прогноз по поводу участников нацотбора на “Евровидение-2019”.
– Я очень хотел бы увидеть в финале нацотбора группу Shuma и Алексея Гросса. Однако, солистка группы зимой уходит в декрет, а вот Гросса, возможно, и увидим.
